Борис Акунин, известный российский писатель, осуждённый за терроризм, сказал мне в прошлом месяце: «То, что путинский режим считает меня опасным, — это комплимент». Включённый в список террористов и экстремистов Российской Федерации, он только что был заочно приговорён к 14 годам лишения свободы за пособничество терроризму, его публичное оправдание в интернете и уклонение от выполнения обязанностей иностранного агента. [Leer la entrevista en español aquí]

–Долгое время вы были эволюционистом, но теперь выступаете за революцию, потому что другого способа положить конец диктатуре нет. В истории существуют настолько серьёзные препятствия, что их может преодолеть только взрыв. Какие препятствия существуют в России?

–Главное препятствие для революции в том, что жизнь населения экономически остается сносной. Все общественно активные люди или эмигрировали, или уехали, или запуганы. Основная же часть населения будет терпеть до тех пор, пока не произойдет серьезный экономический кризис. Или до тех пор пока диктатура не сделает какой-нибудь серьезной ошибки. Путин не очень умен, он периодически делает ошибки. С начала войны (которая сама по себе была огромной ошибкой – он ведь расчитывал на блицкриг) диктатор уже дважды совершал опасные ошибки: осенью 2022 года, когда объявил мобилизацию, впоследствии отмененную. И когда создал неконтролируемое военное формирование, частную военную компанию «Группа Вагнер», устроившую путч летом 2023 года.

–Испания долгое время страдала от диктатуры, которая умела адаптироваться от роста фашизма к холодной войне. Как путинизму удалось стать успешной диктатурой?

–А в чем ее успешность? В том что Россия превратилась в международного изгоя? В том, что граждане России живут в страхе? Я не думаю, что диктатуры вообще где-либо бывают «успешными». А удерживать власть над страной при помощи спецслужб, армии и контроля над всеми СМИ – не бог весть какое достижение. Если вы имеете в виду, как Путину удалось превратить демократическую страну в диктатуру, то тут он, действительно, проявил большую тактическую ловкость. На первом этапе взял под контроль телевидение, на втором упразднил независимость суда, на третьем превратил выборы в имитацию. Это прямо учебник по монополизации власти.

–Я помню шокирующую сцену из дела Акунина: фургоны вывозят книги Акунина из магазинов. Книги арестованы! Что вы думаете об этом событии?

–Честно говоря, я этим польщен. Как и огромным сроком по тяжелой политической статье. Писатель – существо весьма неуверенное в важности и ценности того, что он делает. Постоянно сомневаешься, не шарлатан ли ты. А тут серьезные государственные инстанции говорят тебе: нет-нет, ты для нас, плохих людей, очень опасен, мы тебя за это ненавидим. Сразу веришь, что не зря живешь на свете.

–Годами казалось, что режим был помешан только на телевидении. Но теперь он возвращается к скрупулезной цензуре. Почему режим ищет предателей?

–Ну, это нормальный процесс развития диктатуры. Она должна постоянно нагнетать страх, запугивать население, всё время повышая градус. Особенно в преддверии экономических трудностей, которых все, включая правительство, ожидают.

–Чего добивается Путин этой войной? Может ли эта война нанести смертельный удар путинизму?

–У Путина мегаломания. От долгого пребывания от власти ему стало скучно, он захотел величия, захотел войти в историю как воссоздатель империи. С ними всеми это происходит, с многолетними диктаторами. И кончится для Путина это скорее всего так же, как для Саддама и Каддафи.

–Путин представляет Украину как братскую страну, но критиковать её разрушение — преступление. Откуда взялась травма путинизма в отношении Украины?

–Во-первых, с точки зрения Путина Украина не вполне страна, это зона его влияния. И когда Украина в конце 2013 года взяла курс на евроинтеграцию, Путин воспринял это как бунт. Во-вторых, он очень испугался, что украинский Майдан перекинется на российскую территорию, и тогда режиму конец. Поэтому в 2014 году Путин напал на Украину и стал сажать в тюрьму российских оппозиционеров. С этого момента государство взяло курс на пожизненную диктатуру.

–Ваши книги исчезают из библиотек. Ваше имя стёрто с плакатов. Похоже на повторение 1937 года. Зачем путинизму понадобилось копировать Сталина на его завершающем этапе?

–Законы-то у всех диктатур одни и те же. Тут роль играет еще и то, что Путин совершенно перестал обращать внимание на то, как он и его государство выглядят со стороны. Решил: всё равно Запад меня считает исчадием ада, так чего мне стесняться? Репрессии и запугивание адресованы собственному населению, которое необходимо контролировать страхом.

–Вы боролись с цензурой, искали новые форматы. Подготовлены ли мы лучше или хуже, чем в XX веке?

–Конечно, лучше. У нас есть интернет, есть социальные сети. Мне намного легче, чем прежним эмигрантам. Мои книги, пускай в цифровом формате, с легкостью пересекают границы. Мои посты в соцсетях читают все, кому это интересно. И многие мне пишут – из России, из Беларуси, которая еще несчастней России.

–Давайте поговорим о россиянах. Запад сидит сложа руки и ждёт, когда они восстанут против Путина. Есть ли реальная поддержка президента? Какова степень страха? Безнадёжности?

–Реальная поддержка очень невысока. Основная опора власти – инертность. Она, как я уже говорил, будет сохраняться до тех пор, пока не прилетит какой-нибудь «черный лебедь». А Запад, конечно, в конфликте с путинской диктатурой проявил удручающую импотентность. Впрочем, как мы видим, демократическая мировая система вообще очень ослабела и переживает серьезный кризис.

–Вы создаёте художественный вымысел. Вы работаете с воображением. Представьте, как Россия может перейти от диктатуры к свободе.

–Вот вам три сюжета… 1. Диктатор оступился на лестнице и свернул себе шею. Или подавился черной икрой. Сразу после этого произойдет то же, что было после смерти Сталина или после смерти Франко. 2. Китайский экономический пузырь лопнул, грянул мощнейший кризис, цены на топливо мизерные, Путин обанкротился, пенсии и зарплаты платить нечем. Бум! Революция. 3. США с Китаем сумели договориться о мирном экономическом соперничестве. Одним из условий соглашения является принуждение Путина к прекращению войны (Пекин легко может это сделать). Диктатура оказывается в плену собственной милитаризованной экономики, начинает разрушаться и банкротится. Бум! Переворот.

–В ваших исторических книгах вы упоминаете воспроизведение модели «ордынского» государства, необходимого для сохранения контроля над обширной и разнообразной территорией. Что это влечет за собой? Сохраняется ли она до сих пор в России? Как?

–Очень большую, разнокультурную, разноконфессиональную, разноплеменную страну можно удерживать вместе двумя способами. Или это будет конфедерация американского образца, где каждый штат сам решает, как ему жить. Или «ордынское» государство, построенное на сверхцентрализации путем запугивания и насилия. Демократия при второй системе органически невозможна, это неминуемо приводит к разброду и сепаратизму, как произошло в 1990-е. С моей точки зрения единственный способ превратить Россию в демократическое государство – сознательно пойти по первому пути. То есть создать Соединенные Штаты Евразии, каждый регион которых будет жить так, как ему захочется. (Я получил 14 лет тюрьмы еще и за эту идею – она была квалифицирована как «подрыв основ конституционного строя»).

–Запад верит в хорошего Ельцина и плохого Путина. Почему же всё было не так?

–Я вовсе не поклонник Ельцина. Поворот от демократии к диктатуре совершился еще при нем, когда Ельцин начал колониальную Чеченскую войну. И Путина в Кремль за ручку тоже привел Ельцин. Пожалуй, на личном уровне я отношусь к Ельцину даже хуже, чем к Путину. За Путина я никогда не голосовал, он всегда был для меня чужой, а за Ельцина я ходил на демонстрации, агитировал, был среди его защитников во время путча 1991 года. С моей точки зрения Путин – это просто враг, а Ельцин – это предатель.

–Назовите хоть одну вещь, которую Путин сделал правильно. Возможно ли это?

–В самом начале Путин провел очень правильные экономические реформы. Это дало импульс развитию. А еще он, как и я, любит собак. Пожалуй, это всё, что я могу сказать в его пользу.

–Мы ассоциируем Путина с восстановлением СССР. Но вы связываете его с Романовыми. Что это за вечный порок?

–Восстановление империи. Здесь между Путиным и Романовыми есть еще одно важное звено – Сталин. Он первый восстановил разрушенное революцией «ордынское государство» и воскресил империю. Путин идет по его следам.

–Россия и коллективная вина. Как мы можем справиться с этим сейчас и в будущем? Это война Путина или война русских?

–Начиналось как война Путина. И в первые дни 15 тысяч человек были арестованы за антивоенные протесты. Но сейчас это уже война всех россиян, кто остался жить в России. Хотят они или не хотят, но они тоже участвуют в войне. Как с этим грехом обходиться в будущем? Так же, как это сделали немцы, я полагаю. Это нужно самим россиянам. Чтобы не провалиться в ту же яму еще раз.